— Моя семья издавна и очень прочно связана с миром искусства. Буквально на всех уровнях. Взять хотя бы наш семейный особняк Villa Morgon (старинное здание, еще XVI века), расписанный старинными фресками. Это культурное наследие — и семейное, и национальное. Мы являемся страстными поклонниками современного искусства, всеми силами содействуем его развитию. У нас имеется очень интересная коллекция скульптур, в частности — работа самого Арнальдо Помодоро, одного из самых знаменитых мастеров нашего времени.
В Италии вообще очень крепко взаимосвязаны красота и вкус (гастрономический вкус, я имею в виду). И в случае с нашей семьей это видно особенно наглядно. Продолжая концепцию связи красоты и вкуса — каждому, кто приезжает к нам в гости, мы устраиваем экскурсию по Villa Morgon, знакомим с экспозицией. Следующий шаг — знакомство с нашими виноградниками, а затем ужин в нашем мишленовском ресторане Locanda Margon — сочетание высокой кухни и нашего лучшего вина Ferrari. Получается очень богатая гамма ощущений.
Мы, прежде всего, стремимся к совершенству — во всем. Как говорил Аристотель: «Совершенство — это не разовое действие, а привычка». Поэтому в каждом своем действии мы стараемся этому следовать. Постоянное стремление к совершенству и качеству — часть ДНК семьи Лунелли, унаследовавшей это от основателя бренда Джулио Феррари. А еще нам очень важна связь с землей, на которой мы живем, — с нашим альпийским регионом Трентино.
— Известно, что семья Лунелли делает многое и в области спорта.
— Во многих видах спорта, на самом деле. Так сложилось исторически. Ferrari всегда был спутником больших побед, событий и праздников. Один из самых известных наших партнеров — футбольный клуб «Ювентус» из Турина, легендарная «Старая синьора», болельщиком которой я являюсь… Да, у меня с футболом тоже свои особые отношения, как и с автогонками. В детстве меня буквально потрясла победа сборной Италии на чемпионате мира 1982 года. Та самая, добытая командой Энцо Беарзота в Мадриде, на стадионе «Сантьяго Бернабеу» в матче с немцами. За российским футболом, кстати, я теперь тоже слежу. Ведь в составе петербургского «Зенита» появился мой друг Клаудио Маркизио, бывший капитан «Ювентуса».
Мы также поддерживаем крупные состязания по гольфу, лыжные гонки и парусные регаты. Одно из моих любимых событий — регата Swan Cup в Порто-Черво, что на Сардинии. А еще мы были представлены в «Русском доме» на Олимпийских играх в Турине, Пекине и Лондоне.
Я с детства люблю «Формулу-1». Хорошо помню, как еще ребенком ходил со своим отцом на автодром в Монце. И меня необычайно будоражил тогда звук прогреваемых моторов у гоночных болидов. До сих пор помню и его, и свои ощущения. На Монце я с тех пор бывал много-много раз. А еще в Имоле и на Судзуке. Одним из моих любимейших гонщиков был Жиль Вильнёв, почти всю жизнь защищавший цвета Scuderia Ferrari. «Формула-1» — моя страсть и поныне. А вот мой сын, к сожалению, интересуется гонками значительно меньше. Возможно, это особенность нынешнего поколения.
— Вы долгое время провели в банковском секторе, прежде чем в 2003 году возглавить семейный бизнес. Насколько легко далась адаптация? И много ли параллелей вы углядели между собой и главным героем фильма «Хороший год», сыгранным Расселом Кроу?
— (Улыбается.) В определенном смысле параллели, конечно, есть. После окончания университета я захотел путешествовать по миру, и судьба привела меня в Америку, в Goldman Sachs. Я жил в Нью-Йорке, Цюрихе, Лондоне, впитывал в себя атмосферу этих городов, набирался международного опыта, принимал все новые и новые вызовы в жизни… При этом я не терял связь с родиной. И однажды мой дядя, бывший тогда президентом Ferrari, сказал мне: «Маттео, нужно принять решение — что ты хочешь делать дальше?» Я к тому моменту уже полностью определился со своим будущим. И, как и герой Рассела Кроу, решил вернуться к своим корням. В регион Трентино, в мир вина.
Конечно, по возвращении мне потребовалась некоторая адаптация. Ведь по меркам виноделия компания была довольно большой, но вот по меркам банковского сектора, из которого я пришел, — совсем небольшим предприятием… Когда я вернулся, то увидел, с какой страстью люди подходят к своему делу. Каждый из работников относился к Ferrari как к своей семье. И я ни разу не пожалел о сделанном выборе. Ни тогда, ни тем более сегодня.
— Кстати, как часто вам приходится объяснять, что ваше детище не имеет отношения к одноименной гоночной команде?
— Путают нередко, да. Феррари — довольно распространенная фамилия в Италии. При этом наш бренд существенно старше. Надо сказать, что в Италии хорошо понимают разницу между нами. И есть, кстати, один любопытный языковой нюанс. Основатель автоконцерна называл свое детище La Ferrari, с артиклем женского рода. Нашон именовал: Il Ferrari. То есть мужчиной. При этом мы рады делить с ними эту фамилию. Что касается совпадения, это нам сильно помогло, когда мы выходили на азиатский рынок. Прежде всего — в Китае. Фамилия оказалась для китайцев короткой и запоминающейся. А главное — уже на слуху. Но есть, конечно, и недостаток, связанный с развитием интернет-технологий и все большей вовлеченностью бизнеса в соцсети. Если вы зададите в строке поиска: Ferrari, то среди первых десяти ссылок семь-восемь будут касаться красных автомобилей…
— Мы сегодня много говорили о вкусах и традициях. Мне очень интересно, что сегодня стоит на новогоднем и рождественском столе в Южном Тироле, и в вашей семье в частности?
— В Италии, как и в России, есть традиция открывать на праздник бутылку игристого вина. Ну а что касается блюд на домашнем столе — они традиционные. Обычно мы начинаем трапезу с тортеллини с теми или иными начинками. Далее идут canederli (южнотирольские «родственники» кнедликов. — Прим. ред.). А главным блюдом считается cotechino and lenticchie — жареная свиная колбаса (домашняя или покупная) с чечевицей. Дольки колбасы напоминают монеты. Как и чечевичные зерна. Именно поэтому, наверное, считается, что такое блюдо на новогоднем столе должно принести богатство и удачу.